издала восхищенный возглас, когда увидела безликого во всей его красе. И камера запечатлела то алчное выражение, которое возникло у неё на лице. Но Ирма фон Берг ничего не заметила.

— Давай — помогай мне! — велела она. — Нужно выяснить, сколько времени он продержится. И сможет ли нормально кончить — знаешь, ведь есть любительницы…

Она не стала продолжать — только глянула на Аделину со смешком. И та явно её поняла: шутливо — вроде бы шутливо — ткнула подругу кулачком в бок. И они принялись за дело уже в четыре руки.

Примерно через три четверти часа подопытный наконец-то исторг семя в презерватив. И обе барышни, отдуваясь, поднялись с ковра. Пенис безликого естественным образом утратил рабочее состояние, но Ирма сказала:

— Устроим ему антракт, а потом поглядим: как он себя покажет во втором акте. — Она снова хихикнула, однако Аделина её шутку не оценила: осталась серьезной.

— Вот что, подруга, — сказала она, — этот будет моим. А ты себе другого раздобудешь: в больнице у твоего папашки таких много.

Камера всё еще продолжала работать, и на записи ясно было видно, что Ирма чуть не задохнулась от возмущения.

— С ума сошла? — воскликнула она. — Мы же не знаем, как он дальше себя поведет. Сейчас-то он сидел спокойно, а что потом он может вытворить?

— У меня сидеть спокойно он уж точно будет, — заверила её Аделина. — Понимаю, тебе жалко его отдавать. Но подумай вот о чем: что будет, если в СМИ попадут сведения о пропаже из одной рижской больницы особых пациентов? И о том, что их использует для сексуальных утех дочка главврача?

— Ну, Ада, ты и… — Ирма явно хотела без обиняков сказать подруге, кем та является по её мнению; однако её собственное положение и вправду было рискованным. — …хитрая бестия, — с незлобивым смешком закончила она фразу. — Ладно, забирай его. Всё равно нам понадобятся другие экземпляры — если мы собираемся сделать то, что задумали.

Смысл их задумки был ясен: создать нечто вроде фабрики экзотических развлечений, на которой круглосуточно трудились бы безликие.

— Только, — прибавила Ирма, — ты всё-таки соблюдай с ним осторожность. В миссионерской позе его не используй: будь сверху, чтобы ты могла контролировать ситуацию.

— Я всегда её контролирую, — сказала Аделина, а потом подошла к камере и выключила её.

Так что информацию обо всех дальнейших событиях следователи «Перерождения» собирали по крупицам: опрашивая свидетелей и материально поощряя их. И Макс хорошо знал, что случилось потом. Чего он не знал — так это причины, по которой Аделина Розен решила пренебречь разумнейшим советом своей подруги. Ощущала себя всесильной? Жаждала по-настоящему острых ощущений?

В своих размышлениях он едва не проехал нужный ему дом. Но его заставил остановиться запах гари, потоком хлынувший в приоткрытое окно автомобиля.

Глава 8. Тайная дверь

28 мая 2086 года. Вторник. Рига

1

Макс въехал на своей винтажной машине в арку подворотни, за которой располагался квадратный двор: сплошь заасфальтированный, без единого деревца или хотя бы газона. Дом, выходивший в этот двор-колодец, выглядел, как горелый пирог у плохой хозяйки.

Но пожарные всё же поспели к его тушению: судя по всему, полностью выгорели квартиры только в третьем подъезде, где проживала Настасья. С той стороны всю наружную стену покрывали черные разводы и полосы, а стекла в окнах полопались. Но квартиры в двух других подъездах наверняка пострадали не так сильно. Их еще можно было бы отремонтировать и продолжать в них жить. Только — жильцы-погорельцы вряд ли стали бы это делать. Найти пустующую жилплощадь не составляло сейчас проблемы. Да, в дивном новом мире еще оставались вечные ценности: продовольствие, услуги специалистов. Однако жилье среднего уровня комфортности к числу таких ценностей уж точно не относилось.

И теперь посреди двора громоздились груды скарба съезжающих жильцов — впрочем, умеренные по размерам. Никто явно не собирался тащить к новому месту жительства всё свое имущество. Возле вещей суетились немногочисленные граждане и гражданки, и Макс поразился: ни одного привлекательного или просто симпатичного лица! Какой-то лысоватый мужичок со впалой грудью запихивал громадную сумку в багажник электрокара — возможно, только сегодня найденного им на улице. Какая-то женщина неопределенного возраста, с короткими иглами седых волос на голове, пыталась втиснуть в салон другого кара полированный комод. Какой-то чернявый мальчишка — подросток лет четырнадцати — старался пристроить в общей груде вещей (вероятно, принадлежащих его семье) облезлый велосипед. А поверх грязной белой майки на мальчишке был надет разгрузочный жилет с множеством карманов — на вид новенький.

Макс вышел из машины, запер её и двинулся прямиком к мальчику.

— Эй, пацан! — позвал он его.

Мальчишка оглянулся лениво, будто нехотя.

— Можешь рассказать, что здесь случилось? — спросил Макс.

— А вы что, сами не видите? Пожар был. Теперь вот мы все переезжаем. — Последнее слово чернявый подросток выплюнул почти что с отвращением; грядущий переезд был для него явно не первым.

— Смотрю, ты и велик свой везешь с собой?

— А что, нельзя? Это моё! — мальчишка сразу набычился.

Велосипеды — в отличие от электрокаров — не только оставались в цене, но и основательно вздорожали, поскольку в Риге не было зафиксировано ни одного случая, когда жертвой колберов становился бы велосипедист. И ясно было: свой велик чернявый мальчишка где-то стибрил.

— Может, хочешь купить себе новый велосипед? — спросил Макс. — Так я могу тебе в этом посодействовать.

— А что — за это? Отсасывать вам не стану, сразу предупреждаю!

Макс в первый момент опешил, потом покашлял — скрывая смешок.

— Мне нужна информация, — сказал он. — И, возможно, твое посредничество кое в чем.

— Чего? — не понял пацан.

— Я рассчитываю купить одну вещь. И надеюсь на твою помощь.

2

Вдвоем они поднялись на верхний этаж во втором подъезде, где раньше жил чернявый мальчишка, и сели на ступеньки.

— Я про Королева и его внучку слыхал, — сказал пацан, носивший старинное русское имя Пафнутий. — Вроде как жил в крайнем подъезде какой-то профессор. И внучка его в школу не ходила — дома училась. А с ней будто бы и еще один парень, из квартиры этажом ниже. Профессора я много раз во дворе встречал. А вот его внучку и того парня не видал ни разу — врать не буду. Хотя… — Пацан сделал паузу, но потом всё-таки продолжил: — Хотя прошлой ночью и её саму, и её дружка многие видели. Мой батя — в том числе. Только вот лиц толком не запомнили. Темно всё ж таки было. Тот, другой — он тоже всё выспрашивал, как